О Хаинове и Парфенове. Фрагмент статьи Андрея ЕЛЮТИНа в журнале Автозвук за 2001 год
В начале восьмидесятых была такая передача на центральном телевидении (да другого-то тоже не было), называлась «Это вы можете...». Там представляли свои работы всевозможные изобретатели, часто ненормальные (в лучшем из смыслов этого слова, любители автозвука меня уже поняли) и всегда одаренные. Мэтры – Василий Захарченко, редактор «Техники молодежи», и неугомонный профессор Нурбей Гулиа эти изобретения разбирали по косточкам, безумные Кулибины пускались в спор, в общем, была потеха, дефицитная в пору всеобщего дефицита. Но если чаще всего Кулибины представляли на суд мэтров садовую тачку из лыжных палок или летний душ из папье-маше, то одна такая передача произвела истинный фурор. Она была целиком посвящена самодельным автомобилям. Лучшим из них. На следующий день после этой программы во всех курилках Советского Союза только и слыхать было: «А ты видел? Ну, ты такое пропустил!..». Видаков тогда не было, а то бы записывали и друг дружке посмотреть давали.
Самое сильное впечатление на публику, что в студии, организованной в связи с темой на улице, что за ее пределами, произвели две машины: «Панголина» Александра Кулыгина и «Лаура» Геннадия Хаинова и Дмитрия Парфенова. Относительно этих двух автомобилей предпочтения разделились, спору и крику перед камерой было столько, что можно было подумать, будто у собравшихся в выездной студии выбор машины на следующий сезон был единственной проблемой. Но один голос, поданный за «Лауру» зрителем, находившимся вне студии, решил судьбу если не машины, то ее создателей.
Наверное, голосов все-таки два – Михаила Сергеевича и Раисы Максимовны Горбачевых. Как происходило обсуждение этого дела в высокопоставленном семействе, мы не знаем, а спрашивать неудобно, но, в общем, спустя неделю личным распоряжением тогда еще генсека была учреждена Лаборатория перспективного макетирования легковых автомобилей на правах ленинградского филиала московского научно-исследовательского института НАМИ. Возглавили ее, как вы понимаете, не кто иные, как Хаинов Г.Е. и Парфенов Д.В.
Первой работой новой лаборатории стала «Охта» – семиместный мини-вэн на агрегатах ВАЗ-2108. Через год после «Охты» лаборатории дается задание на конкурсную разработку внедорожника для Луцкого автозавода. К 1989 году был готов «ЛуАЗ-Прото» на агрегатах «Таврии», но с шестиступенчатой коробкой и трансформируемым кузовом, потом были перспективные кабины для КамАЗа и РАФа, городской двухместный автомобильчик «Лимпопо», была начата разработка кабриолета на агрегатах ВАЗ-2108, а потом...
А потом не было ничего. Потом процесс перестройки вошел в самую затейливую фазу, которую кроме как разрухой и назвать-то невозможно. У жителей отечества нашего свободного появились более неотложные заботы, нежели диктовать автомобильную моду, как предписывал учредитель лаборатории, ставший теперь уже не генсеком, а президентом, ненадолго, правда.
Кулыгинскую «Панголину», единственный экземпляр, спалила шпана, а создатель машины не стал дожидаться окончания перестройки и слился в США, где у него, говорят, небольшое дизайнерское ателье, занимающееся чем угодно, кроме автомобилей, о них он больше слышать не хочет.
А Хаинов и Парфенов сохранили и место жительства, и предмет занятий. Правда, порознь. Парфенов на обломках лаборатории регистрирует хозрасчетную организацию – дизайн-центр «Стиль», которая начинает работать над новым джипом на узлах УАЗа. Потом «хозрасчет» превращается в АО «Автостиль», а направление работы все больше перемещается в сторону бронированных автомобилей. На основе фермерского пикапа создается инкассаторская «Ладога», это привлекает внимание американской фирмы O’Gara-Hess & Eisenhardt Armoring Company, и в итоге получается группа компаний «О’Гара-Лаура». Встретите на улицах своего города характерной внешности «горбоносые», похожие на тапира инкассаторские машины, имейте в виду – это вот Парфенов и его фирма.
А Хаинов пошел в другом направлении. После кончины лаборатории в 1989 г. он организует фирму «Трансстиль», которая сперва завершает начатое по восьмерке-кабриолету, потом налаживает выпуск стеклопластиковых крыш для УАЗ-469, бортовых прицепов, багажников-аэробоксов, и постепенно предприятие накачивало мышцы для выпуска настоящего автомобиля.
В 1994 году фирма Хаинова приступает к проектированию комфортабельного внедорожника на шасси УАЗ. Первый образец машины, получившей название Astero, экспонировался на Московском международном автосалоне-97. Тогда стало ясно, что заказы будут, и для организации серийного производства была образована фирма «Драгон Мотор Компани», производственная база которой – некогда секретный 57-й завод в Питере, занимавшийся ремонтом военной техники. Astero – не единственная модель DMC (что уже отличает ее в лучшую сторону от той, первой). В 1998 – 1999 гг. был построен «пляжный джип» Jump! с трансформируемым кузовом, тоже на УАЗовских агрегатах. В августе 1999 г. автомобиль был на автосалоне в Москве, а с 2000-го запущен в серию.
